Александра Комарова апрель 2015

О чем я думаю? Я думаю об одном хорошем докторе и о хороших докторах вообще. Я думаю о том, что заставляет... нет, не заставляет! а помогает им стать врачами, потому что когда заставляют, приходится делать через "не хочу", а хорошие врачи делают свое дело как раз через "хочу". И что-то им в этом помогает. Во всяком случае, мне так кажется. Я знаю, что врачи не любят, когда их называют "доктор", но ведь из детства мы помним доброго доктора Айболита, и именно поэтому добрым словом "доктор" хочется называть врача, которого не боишься, которому веришь. Так что пусть меня простят врачи за мою сознательную безграмотность. Так вот, я пишу этот пост для того, чтобы запомнить свои ощущения от встречи с детским доктором, врачом-реабилитологом Олегом Леонкиным. И для того, чтобы сказать ему спасибо. Я не буду описывать проблему, которая привела меня к нему, и не буду подробно представлять его здесь, потому что знаю слишком мало. Но я знаю, что видела, что ощутила и что поняла. Для каждой матери ее дитя – особенное, лучшее, прекрасное, безупречное. Думая о своем ребенке, мы ощущаем, как ускоряется ритм сердца, как почти осязаемо плещет в груди какое-то счастливое золото, и кто бы из нас чего не отдал, чтобы сделать из этого пламени сияющие доспехи и оградить ими ребенка от боли, неприятностей, несчастий!.. Но увы. И если что-то случается, ты принимаешь в общем-то жуткое решение, пусть и временно, но передать право оценивать своего сына или дочь, что-то решать про них, что-то менять в них – врачу. Да, конечно, окончательное решение только за родителями, но ты выбираешь из некоторого набора не своих предложений и, порой, с риском, и серьезным. И ты на время отдаешь самое ценное для себя в другие руки. Есть врачи, которые беспощадно мнут и крутят в разные стороны твое дитя, а до него еще сотни и после него еще сотни детей, и это для них поток, очередной кусок теплой плоти с проблемой, которую надо решить. Решили и: "Следующий". Есть врачи, которые не любят трогать детей, им все понятно и так и сразу. И "чего вы все ходите с такой фигней?" (не менее част вариант – "ну, у вас же полный пипец, где вы раньше были, кто вас лечил?") и "вот бумага с назначением, до свидания (слава Богу!)". И есть совсем другие – врачи-доктора, которые делают все через "хочу". Хочу помочь. Могу. Буду. Такого доктора – Олега Леонкина я видела вчера. Он не сюсюкал с моим сыном Артёмкой, не умилялся, чтобы мне было приятно, и не восхищался в тех же целях его достижениями. Он не делал из моего сына проблему, которую надо решить, и не игнорировал его, переключившись на родителей, взирающих на него с таким знакомым врачам умоляющим взглядом. Он смотрел на Тёмку как на равного. На маленького, не особо ловкого, неуклюжего, но самостоятельного, полноценного, ценного! человека. А потом он превратился в дельфина и сделал дельфином моего сына. Нет, я не сошла с ума, это всего лишь занятие в бассейне, но это было так естественно, так искренне, что я и думать забыла про свою глупую обычную суету, про то, что нет у ребенка сменных трусов и полотенца, что он боится нырять, что не умеет плавать. Потому что за всей этой лабудой я иногда не вижу того, что увидела вчера – что фиг с ним, с полотенцем, что радость Тёмы бесценна, что его желания и хотения бесценны и гораздо важнее моей суетни, ведь это так здорово, что он хочет чего-то, что улыбается, что живет. Это понимание, в общем-то не оригинальное, но как часто мы о нем забываем! Его я и хочу запомнить. За него я хочу поблагодарить Олега. Как и за его взгляд и советы. И за освобождение от шелухи. Я увидела своего сына по-другому, я узнала о нем новое, хоть и думала, что это невозможно. Я знаю, хочу и могу ему помочь, а главное – я могу радоваться с ним, а не беспокоиться за него. Родители меня поймут. Мне кажется, вот это понимание ценности, мгновения и жизни, это отношение к ребенку как к равному – и делают из врача доктора в том смысле, который вкладывают в это слово благодарные пациенты. Спасибо за это доктору Леонкину.